Аллея звёзд — Евгений Петросян - писатель-юморист

Евгений Петросян - писатель-юморист, телеведущий, Народный артист России
Евгений Петросян - писатель-юморист, телеведущий, Народный артист России

ЦИТАТЫ:
«Артист – это такой нервный человек. Что такое выйти на сцену? Это требует невероятной сосредоточенности. Поэтому я всегда твержу: «Прощайте артистам их небольшие бзики».»
«Я рассматриваю свою профессию, как желание создать хорошее настроение у зрителей. Стало быть, у народа. Я рассматриваю это, как подарить людям улыбку. И этот процесс сам по себе даёт мне силы, даёт мне уверенность и даёт мне стимул идти вперёд и не расставаться с этой профессией.»
«Я не рассматриваю первое апреля, как профессиональный праздник. Я рассматриваю его как призыв к хорошему настроению, к радости, которой не хватает в жизни. Призыв к весёлому взгляду на жизнь, потому что это трудно порой сделать, поскольку трудностей много, много отрицательной информации. И этот весёлый взгляд, это балагурство в душе необходимы человеку.»

ИНТЕРВЬЮ:

Минаев: С добрым утром, друзья! У нас сегодня пятница, канун самого весёлого праздника – первое апреля завтра. Утро у нас предпраздничное. По этому случаю супергость, по-другому мы никак не можем сказать. У нас в студии патриарх юмора, Народный артист России Евгений Петросян! Я сам не верю себе, что у нас в студии такой гость!

Годунова: Дайте я ущипну! Доброе утро, Евгений Ваганович!

Петросян: Здравствуйте, здравствуйте, мои дорогие. Я всех приветствую, желаю хорошего настроения. Я всех очень люблю и рад нашей встрече.

Минаев: Завтра международный день юмора, практически ваш профессиональный праздник. Вы его как-то отмечаете, есть какие-то традиции по этому поводу?

Петросян: Ну, я не рассматриваю первое апреля, как профессиональный праздник. Я рассматриваю его как призыв к хорошему настроению, к радости, которой не хватает в жизни. Призыв к весёлому взгляду на жизнь, потому что это трудно порой сделать, поскольку трудностей много, много отрицательной информации. И этот весёлый взгляд, это балагурство в душе необходимы человеку.

Минаев: Трудно с вами не согласиться.

Годунова: Скажите, пожалуйста, первое апреля – это день розыгрышей. Вы и ваши коллеги разыгрываете друг друга?

Петросян: Не люблю рассматривать первое апреля, как день розыгрышей, потому что розыгрыш в нашем понимании – это поставить человека в неудобное положение.

Минаев: И посмеяться над ним.

Петросян: И посмеяться над его глупостью. Ты умный, а он – глупый, и это тебя радует. Что-то в этом есть примитивное, с моей точки зрения. Какой должен быть розыгрыш? Он должен быть сюрпризный, приятного направления.

Минаев: Чтоб приятно было всем.

Петросян: Да. И прежде всего тому, кому адресуете этот сюрприз. Вот тогда я понимаю. А издеваться над человеком и делать это целый день – это глупо. Я думаю, что не нужно этого делать. И пропагандировать это не нужно. Нужно наоборот призывать людей к этому доброму отношению, к этому весёлому отношению.

Годунова: Я абсолютно с вами согласна.

Петросян: Первое апреля, как день розыгрышей, возник у нас в России, если я точно говорю, в петровскую эпоху. Пётр I отменил Новый год первого апреля, перенёс на первое января. Но не все люди были в курсе. И они продолжали отмечать первое апреля, и все над ними смеялись. Вот откуда это пошло. К сожалению, я не вижу наших радиослушателей. Вы их называли публикой?

Минаевой: Публикой.

Петросян: Это, наверное, я на вас так повлиял. Поскольку я выхожу на сцену, для меня зритель – это и публика в том числе. А вообще зритель для меня, это мой старый друг, которого я люблю, уважаю, и для которого я всегда припасаю какие-то новые произведения, которые я готовлю постоянно. Есть чем его по потчевать.

Минаев: По поводу вашего присутствия на сцене. Вы долго на сцене… Нет, долго – это просто сказать. Вы практически всю жизнь на сцене. Всю жизнь с юмором, всю жизнь смеётесь и людей радуете. Не устали вы в принципе от юмора? Он может надоесть? Может надоесть выходить на сцену?

Петросян: Я рассматриваю свою профессию, как желание создать хорошее настроение у зрителей. Стало быть, у народа. Я рассматриваю это, как подарить людям улыбку. И этот процесс сам по себе даёт мне силы, даёт мне уверенность и даёт мне стимул идти вперёд и не расставаться с этой профессией.

Минаев: Вы говорите про уверенность. Вы что, можете испытывать неуверенность на сцене? Евгений Петросян не уверен на сцене?

Петросян: Нет, не могу испытывать. Зритель должен артисту добавлять уверенности. Потому что, если он не будет иметь успех… А что такое успех… Для меня успех – это стрелка прибора, которая показывает, правильно ли я делаю всё или неправильно. Я должен получить живую реакцию, я против того, когда на телевидении или на радио подставляют искусственный смех. У меня смех должен быть настоящий.

Минаев: Вот то, что мы видим по телевидению, когда народ просто заливаются от хохота, это нормальная, естественная реакция в ваших программах?

 

Петросян: Абсолютно естественная. Всё «Кривое зеркало» и последующие передачи, и то, что было до того, всегда делал с пробными концертами. Мы выезжаем на десять концертов до съёмки. Проверяем, где у нас получилось, где у нас не получилось. Зритель для нас - он и ОТК, и художественный совет, и режиссёр, и главный режиссёр, и советчик, и наш друг.

Годунова: Мы смотрим и принимаем всегда на ура! Спасибо вам!

Петросян: Спасибо! Просто нужно любить свою профессию, любить тех, ради кого ты существуешь в этой профессии.

Минаев: Пишут, что вы серьёзный знаток истории моды.

Петросян: Это сплетни.

Годунова: Но это интересно.

Минаев: Вы бы, граждане, видели, с каким лицом ответил Евгений Петросян. Скажите, советуются ли с вами по поводу сценических костюмов ваши артисты?

Петросян: Во времена «Кривого зеркала» всегда советовались. Всё, что происходило на сцене и за кулисами, и в репетиционный период, всё согласовывалось со мной. Вплоть до волос клоуна.

Минаев: Цвета, в смысле?

Петросян: Не только цвета, но и направлений от переднего клочка волос. Я поправлял. Вот так смешно, а так – не смешно. Так обаятельно, а так – не обаятельно.

Минаев: Ошибались когда-нибудь?

Петросян: Судя по реакции зрителя, это случается редко.

Минаев: Судя по кассе?

Петросян: Касса может и обмануть. Потому что сейчас у нас в экономике не так всё хорошо, не так всё ладно. Человек мог бы и прийти, но у него нет таких возможностей. Такое тоже бывает.

Годунова: На ваш взгляд, из любой жизненной ситуации можно сделать какой-то юмористический номер, какую-то юмористическую сценку?

Петросян: Нет, не из любой. Есть вещи, над которыми шутить не нужно.

Минаев: А бытовая ситуация? Мы не берём серьёзные политические моменты.

Петросян: Политические должны быть. Например, в 2010 году я выпустил «Монолог академика». Там был большой кусок про NATO. Тогда NATO расширялась немножечко. А сейчас, к сожалению, множечко.

Минаев: Как бы не лопнула!

Петросян: И вот Мария Захарова об этом и говорила в 2010 году. Мария Захарова порекомендовала сотрудникам NATO поинтересоваться Петросяном, привела в качестве цитаты мои слова про NATO. Это была настоящая политическая сатира. Она должна быть.

Минаев: Вы знаете, у меня тост родился сейчас утренний. За хороший, здоровый смех! Евгений Ваганович, вы руководитель театра. Скажите, у вас существует какая-то система наказаний и поощрений артистов за хорошую работу на сцене?

Петросян: К сожалению, наказывать я не могу, я не имею. Я умею артисту объяснить, в чём он не прав, почему он действовал на сцене неправильно, почему он совершил эту ошибку, и как от неё избавиться. У нас был такой случай: на проверочном концерте в Московской области один артист разозлился, обиделся и уехал с концерта, оставив своих партнёров не у дел.

Минаев: Прямо во время шоу?

Петросян: До шоу. Развернулся, сел в электричку и уехал. Что-то ему не понравилось. Меня, к сожалению, в этот момент не было за кулисами. Я бы этого не допустил, наверное. Но потом мне говорили: «Надо его наказать, надо его вообще уволить». Но как я могу наказывать артистов? Артист – это такой нервный человек. Что такое выйти на сцену? Это требует невероятной сосредоточенности. Поэтому я всегда твержу: «Прощайте артистам их небольшие бзики».

Минаев: Вы вообще в гневе страшны?

Петросян: Наверное. Я в силу своего кавказского темперамента могу и наорать, когда вижу несправедливость. Могу не сдержаться и сказать человеку такое, что будет потом стыдно. Тут же отхожу, тут же прошу прощения, и всё такое прочее. Но сдержаться не могу (смеётся).

 

Годунова: Темперамент!

Минаев: Я так полагаю, что прощают! (смеётся) Ваш отец был математиком. А вы как-то отошли в сторону от точной науки и стали артистом. Отец был против этого? В семье как к этом отнеслись?

Петросян: Нет, категорически никто не был против. Но предположить, что их ребёнок станет артистом с успешными результатами они не могли. Вообще, в те годы - в 50-е - считалось так: получил высшее образование - медицинское, научное, техническое - какое угодно - корочку или профессию, чтобы иметь, а потом уж занимайся этими глупостями.

Годунова: Делай, что хочешь.

Петросян: Они не препятствовали мне. Я с 12 лет на сцене. Родители не препятствовали. И участвовал активно в самодеятельности, я был устремлён только на эту профессию. Я играл сценки из оперетт, участвовал в агитбригаде, играл серьёзные роли в народном театре, вёл концерты в парном и сольном конферансе, как больших оркестров, так и просто дивертисментов. Я читал стихи, басни, монологи, фельетоны. Я участвовал даже в филармоническом коллективе театра кукол.

Минаев: А что вы там делали?

Петросян: Кукловодом был, учился. Я пробовал себя во всех жанрах. И мне хотелось понять, где мне хорошо, где зрителю со мной хорошо. И я всё это нащупал. К 17-ти годам у меня был уже довольно большой репертуар.

Минаев: Вы говорите только про разговорный жанр? А петь?

Петросян: Ну, петь у меня особых дарований нет. Это было бы хорошо. Я скромен.

Минаев: Как вы думаете, Евгений Ваганович, почему у нас нет серьёзного учебного заведения для юмористов? Вы, кстати, не хотели бы Академию юмора создать?

Петросян: Серьёзный момент затронули. Это боль моя. У нас нет не только учреждения такого, где учатся специфике этого жанра. В этом жанре, наверное, как и в любом другом своя специфика, свои правила, которые нельзя отменить, их надо только знать. Не только этого нет. Нет театра в Москве! Этого жанра. Театр Райкина стал драматическим театром, Театр эстрады стал драматическим театром. Нет очага, куда приходили бы и молодые артисты, и маститые, ставили бы спектакли, программы, творческие вечера, куда бы приходили авторы, которые тоже должны формироваться. Ведь что такое юмористика на эстраде? Она требует ежедневного тренинга. Это как спортивная форма. Если вы не будете ежедневно практиковаться, тренироваться, то вы потерять можете эту форму. Вот за что я переживаю.

Минаев: А вы не хотели бы, скажем так, взяться за это дело, возглавить какую-то организацию, которая бы всё это дело...

Петросян: Я не знаю. Мне уже, наверное, поздно организовывать что-то. Мне уже надо, так сказать, вести это дело.

Минаев: У вас же серьёзное имя. Им, скажем так, можно воспользоваться, простите за сравнение, как тараном для того, чтобы пробить эту стену.

Петросян: А зачем её пробивать? Государство должно понять, что у этого жанра нет дома. Нужно иметь такой очаг, где воспитывались бы молодые таланты. Куда бы они приходили, фильтровались, воспитывались и учились бы рядом с мастерами этому удивительному жанру.

Минаев: Как серьёзно получается.

Петросян: Всё серьёзно на свете. Кто сказал, что юмор не серьёзно?

Минаев: Мы только подозреваем, что дело серьёзнейшее.

Петросян: И самое главное, необходимое и желаннейшее для нашего народа.

Минаев: Есть такое дело. Скажите, если вам поступит предложение такое: поучаствовать, скажем так, сойтись в юмористической битве - типа батл такой устроить - устроить с молодым поколением юмористов - «Comedy Club», КВН и так далее, вы примите такое предложение?

Петросян: Я считаю, что это несовместимые формы. Потому что у каждого из нас есть своя стилистика, к который зритель привыкает. Скрещивать это... А кто будет в зале? Из зрителей стэнд-ап или из зрителей тех концертов кассовых, когда зрителя приходят к нам... Настрой зрителя... Ну, может быть, можно как-то совместить. Но тогда аудитория должна быть общей. И оттуда, и отсюда. И это первое. Второе: соревноваться можно в КВН. Когда артисты любительского толка, студенты хотят друг друга переострить. И жюри определяет, кто там победил. Здесь ради чего соревноваться? Кому, что мы хотим доказать? Каждая форма юмора создаёт разнообразие. И не надо их противопоставлять.

Минаев: Ясно.

Годунова: Говоря о молодых дарованиях, кто-нибудь из КВН или «Comedy Club» не приходили к вам в театр устраиваться?

Петросян: Мы живём только на эстраде. Из КВН к нам много артистов приходило. И мы их начинали учить, образовывать. Дело в том, что наша советская юмористика, наши предыдущие мастера наработали, так скажем, очень интересное художественные формы. И во всех этих формах очень интересно существовать. Их надо развивать. А не брать в Америке их схемы. Потому что наши художественные формы соответствуют нашему менталитету. Это всё чуждо. Нам надо воспитывать наше поколение в нашем диапазоне.

Минаев: Ну что, будем слушаться совета. Как вы относитесь к юмору ниже пояса? Может ли такой юмор существовать? И может ли юмор обходиться без грубых слов?

Петросян: Должен. Грубые слова - это недостаток культуры и недостаток профессионализма. Грубое слово можно заменить в любом случае. Так, что зрители поймут, о чём речь, и ты останешься приличным человеком.

Годунова: То, что вы работаете с супругой - Еленой Степаненко - помогает? Или немножечко мешает в работе?

Петросян: Нет, я не думал никогда, что это мешает. Наоборот мы помогаем друг другу, особенно я ей.

(смеются)

Годунова: А она вам? Она даёт советы?

Петросян: Бывает, что и советует.

Годунова: Какие-то рекомендации по выбору репертуара?

Минаев: Всегда советует, а вы слушаете эти советы?

Петросян: Ну, не всегда...

(смеются)

Годунова: Как обычно.

Петросян: Не всегда слушаю. Иногда журналисты спрашивают, вы не ревнуете к её успеху? Не завидуете ли? Глупости, конечно. Я всячески помогаю ей. Более того, работаю с авторами я как режиссёр. А она уже исполняет.

Минаев: А без вашего ведома она что-то может в монологе поменять?

Петросян: Может, но...

Минаев: ...но не часто.

(смеются)

Годунова: И потом не использует это.

Минаев: А поздравьте пожалуйста слушателей Ретро FM с наступающим Днём юмора.

Петросян: Я рассматриваю День юмора, как призыв к добру, радости, хорошему настроению. Я бы хотел, чтобы это хорошее настроение было всегда с нами. Вот как восьмое марта. У нас же ни один день надо уважать и любить женщину, правильно? Это тоже символ. Я рассматриваю это, как символ отношений к женщине. Так и здесь. Давайте рассматривать это, как хорошее настроение, которое очень важно для нас. Вот я желаю вам всем хорошего настроения. Ради этого я живу на свете.