Аллея звёзд — Ефим Шифрин - советский и российский актёр

Ефим Шифрин - советский и российский актёр
Ефим Шифрин - советский и российский актёр

ЦИТАТЫ:
«Я живу долго и просто помню, что не было периодов в истории нашей культуры, когда всё, что связано с юмором, не ругалось. Это его участь такая неизбежная. Раз смешно – значит плохо. Раз смешно – значит, халтура. Раз люди смеются, значит, там что-то не так. Поэтому с юмором нам надо успокоиться. Вот находит себе юмор какую-то нишу, смеются над этим какие-то люди – не лезьте туда – им смешно!»
«Я старался 25 марта всегда быть на сцене. Я вспоминаю одно и то же: я стою на сцене. Я должен в этот день что-то делать. Потому что, если я этот день встречу на диване, я пойму, что всё - я умер. Но в 60 же рано?»
«Честно говоря, никаких мыслей по поводу цифр у меня никогда не было. Никогда цифры не любил, не умел складывать, делить, умножать и вычитать. Я больше буквы люблю. Написано на письме «60». Это внушительно. Пролетает это мимо сознания. Я как Пушкин - у нас с арифметикой нелады.»

ИНТЕРВЬЮ:

Минаев: Утреца всем добрейшего, ребята. У нас тут праздник случился. В студии такой праздник ожиданный. Мы ждали гостя, и он к нам пришёл. Ефим Шифрин в свой юбилей заглянул к нам в студию! Ефим, доброе утро!

Ефим: Привет! А я к вам только в юбилеи и заглядываю. Каждые 20 лет буквально. 

Ветрова: Поздравляем!

Минаев: Поздравляем мы вас с этим замечательным событием.

Ефим: Спасибо.

Ветрова: Выглядите вы прекрасно, с этим спорить сложно.

Ефим: Хорошо, что по радио никто проверить не может.

Ветрова: А мы вас ещё фотографировать будем. Скажите, а как вы воспринимаете свой достаточно зрелый возраст?

Ефим: Честно говоря, никаких мыслей по поводу цифр у меня никогда не было. Никогда цифры не любил, не умел складывать, делить, умножать и вычитать. Я больше буквы люблю. Написано на письме «60». Это внушительно. Пролетает это мимо сознания. Я как Пушкин - у нас с арифметикой нелады.

Ветрова: Хорошее сравнение.

Ефим: В любом случае, дата круглая получается.

Минаев: Это хороший повод собраться с друзьями. А как вы к этому относитесь?

Ефим: А не дадут, жизнь не даст. Мне надо днём быть в театре и вечером в театре. И потом ещё несколько дней в театре – до конца апреля.

Ветрова: Вы там живёте что ли?

Ефим: Живу. У нас просто выпуск спектакля, который называется «Преступление и наказание». Про преступления я всё знаю, но не знал, что наказание будет таким суровым. Премьера совпала  с моим юбилеем. В спектакле «Преступление и наказание», которое ставит Андрей Сергеевич Кончаловский, у меня небольшая роль персонажа, которого вы, конечно, не помните.

Ветрова: Ну конечно, мы же вообще неграмотные.

Ефим: В рок-опере Артемьеву досталось немного места, но он значительный персонаж, и интересный у него вокал. Поэтому и живём в театре. Проект эпохальный, я в таких не участвовал. Все заботы о торжестве – кого пригласить, кого накормить – прекратились.

Ветрова: А само отношение ваше какое к празднику? Не будете отмечать эту дату или спокойно относитесь к таким вещам?

Ефим: Я старался 25 марта всегда быть на сцене. Я вспоминаю одно и то же: я стою на сцене. Я должен в этот день что-то делать. Потому что, если я этот день встречу на диване, я пойму, что всё -  я умер. Но в 60 же рано?

Минаев: Рано.

Ветрова: Тогда вам сегодня удачного отмечания на сцене.

Ефим: Спасибо.

Минаев: В антракте можно отметить!

(смеются)

Ефим: Хорош я тогда буду во втором акте! Там у меня самые сложные моменты по сценарию.

Минаев: У нас тут ряд вопросов накопился. В частности, в 1973-74 годах вы учились на филологическом факультете Латвийского государственного университета. А с 74-ого по 79-ый на эстрадном отделении государственного училища циркового эстрадного искусства.

Ефим: Ещё бы лампу мне в глаза – я бы понял, что на допросе.

(смеются)

Минаев: А у нас есть и лампа. Скажите, а почему такой крутой поворот?

Ефим: Лукавить нечего, всё было проще, чем даже вы думаете. Я сначала не поступил в театральный. Вернулся и с горя поступил на филфак. Хорошо звучит, потому что на филфаке был тоже немаленький конкурс в Риге. Но с горя. А потом, отучившись один курс, поехал и поступил.

Ветрова: Давайте поговорим о том, до чего мы дошли. Скоро первое апреля, и у нас на Ретро FM будет неделя смеха. Вы и юмор – понятия неразделимые. Юмора стало больше, по крайней мере, в этом жанре многие работают. Как вы оцениваете сегодняшний юмор ваших коллег?

Ефим: Юмор принято ругать. Сколько я живу на свете… сколько вы там сказали? Посмотрите в шпаргалку.

Ветрова: Вы живёте много и хорошо.

Ефим: Я живу долго и просто помню, что не было периодов в истории нашей культуры, когда всё, что связано с юмором, не ругалось. Это его участь такая неизбежная. Раз смешно – значит плохо. Раз смешно – значит, халтура. Раз люди смеются, значит, там что-то не так. Поэтому с юмором нам надо успокоиться. Вот находит себе юмор какую-то нишу, смеются над этим какие-то люди – не лезьте туда – им смешно!

Ветрова: Вы уже говорили о премьере в Театре мюзикла рок-оперы «Преступление и наказание». У вас ещё есть свой собственный театр «Шифрин», так и называется.

Ефим: Были бы у меня такие помещения, как у Театра мюзикла… Не важно, не надо мне никаких помещений. Хорошо всегда тому, кто живёт в своём дому. Вот этот дом, мой театр, который я ношу, как черепаха на себе. Это мой концерт, который в разные годы складывается из разных номеров, из разных обретений. Это то, с чем я езжу по стране, то, с чем я веселю публику в столицах и даже в других государствах. Это одна часть жизни. А дальше начинается театр.

Минаев: Вот мы коснулись того, что вы много работаете на эстраде, в театре, в кино. А от чего больше удовольствия получаете?

Ефим: От работы.

Минаев: В принципе? Или какая-то стезя греет больше?

Ефим: Я часто привожу сравнение тоже из области лингвистики. Это всё разные языки одной группы, в нашем случае, славянской... Балтославянской, поскольку я учился в Риге. Это всё немного разные приложения профессии, разные приложения сил. Там, и там, и там, и везде я изображаю других людей. На эстраде таким образом, что как бульонные кубики они сгущены, концентрированы, они часто неправдоподобны.

Минаев: Хорошее сравнение такое. Прикольное.

Ефим: В театре более подробное, но всё равно в силу того, что приходится форсировать звук, всё равно это такие люди не из жизни. А кино, пожалуй, самый адекватный способ передачи человека таким, какой он есть в жизни. И это ещё один язык. Мне кажется, актёрское умение включает в себя способность показать человека и так, и эдак, и по-всякому.

Ветрова: Вы уже немножечко рассказали о рок-опере «Преступление и наказание» - вашей главной премьере. Теперь давайте подробнее. Почему играете именно ту роль, которую играете? Как проходила подготовка, почему именно эту роль вам дали?

Ефим: Сейчас никто ничего никому не даёт. Сейчас есть такое страшное слово как «кастинг»…

Ветрова: Вы что, кастинг проходили?!

Минаев: Правда?!

Ефим: Несмотря на своё знакомство с Кончаловским, я пошёл честно на кастинг. Кастинг проходил в стенах Театра мюзикла, где я играл уже два спектакля. Кто-то меня остановил в коридоре, спросил, не хочу ли попробовать. Я спросил: «Кого?» - «Ну, не знаю, - мне отвечают, - «В «Преступлении и наказании» ведь есть персонажи…» И сразу шутки про старуху. А потом я говорю: «А кто там меньше всех поёт?» И мне говорят: «Порфирий». И думаю: «О!» Выучил красивый такой романс, к удивлению Кончаловского, появился на сцене. Мы же с ним работали над фильмом «Глянец». И мне в голову не пришло попроситься на роль посредством звонка или другим способом.

Минаев: А он даже не знал, что вы придёте?

Ефим: Нет, я появился на сцене среди людей с номерками…

Минаев: И вы тоже с номерком?

Ефим: А вот не помню, дали мне номерок или нет. По-моему, дали. Вроде бы 35-ый. Много соискателей было. Спел этот романс, увидел Кончаловсого прямо у оркестровой ямы, хотя он сидел на девятом ряду. Он так залюбопытничал…

Минаев: Кто такой там поёт?

Ефим: Ага. Он мне предложил даже Свидригайлова после удачного кастинга. Свидригайлова тоже показал, но остановился на Порфирии. А дальше самое страшное случилось. Оказалось, не меньше всех он поёт. К тому времени просто был один романс в клавире у концертмейстеров, которые готовили партии с теми, кто проходил кастинг. А музыки пока не было. И когда начались репетиции, я вдруг обнаружил эти горы речитативного текста, которые должны укладываться только в определённые куски музыки, а потом маленькие вокализы. Я думал: «Куда я попал?» Но попал я настолько, что уже премьера.

Минаев: Скажите, а что вас сподвигло серьёзно заниматься бодибилдингом?

Ефим: Если ещё хоть кто-то скажет это слово громко…

Минаев: Хорошо!

Ефим: Нет такого слово в моей жизни. В моей жизни есть слово «физкультура». Я слово «бодибилдинг» не отвергаю. Оно правильное, потому что любое занятие физкультурой всё равно способствуют построению тела. Мышцы – единственная ткань в организме, которая, когда теребунькаешь, она раздражается и отзывается на это раздражение ростом. Очень простой секрет бодибилдинга. Почему растут мышцы? Ты их теребунькаешь – они растут. Когда ты поднимаешь тяжести, раз поднял, два поднял – она сердится и вспухает, мышца. На этом держится простой секрет бодибилдинга. Почему все спортсмены так хорошо сложены? И танцовщики и танцовщицы? Потому что они занимаются физкультурой.

Минаев: Нет, они теребунькают.

Ефим: Теребунькают мышцы. А так как я делаю это уже много лет, меня начинают мучать бодибилдингом: когда вы? а с кем? а кто? А сколько вы поднимаете на грудь? Кстати, много…

Минаев: Сколько?

Ефим: Ну, от груди я отжимаю 125 килограмм.

Минаев: Хороший результат!

Ветрова: Я вот хожу в тренажёрный зал иногда. Мне иногда очень не хочется ходить, как и многим, кто занимается. У вас такое бывает? Или вы всегда с радостью?

Ефим: Очень просто. Если вы помните о том, что вокруг вас люди, которые любят вас не только за то, что вы умны, за то, что вы умеете запятые расставлять перед «что», но и за то, что вы так приятно выглядите. И, если вы будете помнить об этом, вас сама мысль об этом поведёт в зал. Умный человек должен быть сильным для того, чтобы выжить в этой жизни. А сильный человек должен быть умным, чтобы сделать то же самое.

Ветрова: Запомним, запишем. Вы говорили, что не очень любите тему первого апреля. Все эти вопросы про розыгрыши... Но, тем не менее, многие наши слушатели Ретро FM помнят ваши юмористические выходы. Почему в итоге вас в серьёзные жанры потянуло?

Ефим: Да меня не потянуло. Меня стали потихонечку приглашать. Артист – человек не очень свободный в своих передвижениях. Он идёт туда, куда позвали. А почему позвали, это надо их спросить. Но у вас в студии эти люди не поместятся, их много. Очевидно, даже в юмористических моих каких-то монологах что-то таилось на дне, что-то в омуте этом тихом таилось... Потому что сначала за комедийными ролями в театре потянулись драматические. Играл я в Вахтанговском «Я тебя больше не знаю, милый». Вроде, смешной персонаж с нотками грустинки. А уже следующая работа в Вахтанговском тоже вроде эксцентричным персонажем, но спектакль был мрачноватый уже такой… Хотя начинал я со всяких смешных людей.

Минаев: А вы себя как воспринимаете? Как юмориста-сатирика? Или как серьёзного артиста? Какие внутренние ощущения?

Ефим: А в чём противоречие? Почему артист-сатирик не может быть юмористом серьёзным? Я считаю, что юмор – это очень сложное и очень серьёзное занятие. И заниматься юмором могут только люди одержимые. Оттого, что его ругают, ему что-то кричат вслед умные и высоколобые люди – это ещё можно снести. Но рождается смешное очень трудно. Человека заставить плакать – это… Знаете, как на этюдах в училище? Вспомнил про маму, которая  хворает, и сразу в слёзы. А чтобы насмешить человека? Это очень тяжело, это одна из самых открытых эмоций. Вы заставьте нашего человека сначала улыбнуться, а потом уже смеяться. Тут улыбнуться-то не заставишь. А смеяться – это наука целая. Поэтому, я считаю, по-настоящему заниматься юмором может только человек, который сделал это делом своей жизни, серьёзно относящийся к этому.

Ветрова: Мы уже поговорили о вашей работе в разговорном сатирическом жанре, как это принято называть. А кто способен рассмешить лично вас? Кто в последний раз лично вас рассмешил из коллег по цеху? Или что-то из жизни?

Ефим: Я смешливый человек. Если смешно, что же, я буду изображать из себя мизантропа? Ну не помню, кто меня рассмешил. Меня может рассмешить анекдот, найденный в интернете, может позабавить любая фотка, выставленная в сети. Я уж не помню, не замыкаюсь на своих последних впечатлениях. Что касается выступлений коллег, то, к сожалению, друг друга мы не видим. Знаете, когда зрители просят на гастролях передать конвертик какой-нибудь или открыточку, и говорят: «Передайте привет» и называют имя любимого артиста. Я говорю: «Ну как же я передам? Я же его не вижу»!

Ветрова: Коротенький блиц! Самая красивая актриса, которую вы встречали в своей жизни?

Ефим: Элина Быстрицкая.

Ветрова: Самая вкусная еда, которую вы ели?

Ефим: Сациви.

Ветрова: Самая интересная книга, которую вы читали?

Ефим: «Граф Монте-Кристо».

Ветрова: Самая интересная страна, в которой вы побывали?

Ефим: Новая Зеландия.

Ветрова: Самая удачная роль, которую вы сыграли?

Ефим: Марк Шифер в «Глянце».

Ветрова: Принято!

Минаев: Спасибо вам за такие исчерпывающие и очень быстрые ответы.

Ефим: Меня учили, что уходить надо не по-английски, а по-русски. Снять шляпу, отвесить поклон и поблагодарить за беседу. Ребята, не заморачивайтесь, ничего не отмечайте. На самом деле это только цифры, будут и другие, если я буду здоров и буду ходить в спортзал.

Ветрова: Чего вам и желаем.

Ефим: Желаю вам быть здоровыми и счастливыми.